Гербарий

В черном — стройнее. В белом — сама невинность.В красном… да нет, пожалуй, не надо в красном.Как же хотелось, чтобы светло и длинно,Будто поэма или роман старинный:Буквы-виньетки и переплет атласный.

А закрутилось бешено, на три счета,Вдох через раз, о выдохе нет и речи.Губы сухие, горло совсем ни к черту,В зеркало утром глянешь — о боже, кто там?Впрочем, неважно — надо бежать на встречу,

Надо успеть доспорить, допить, доехать,Нацеловаться впрок до саднящей боли.В Питер? А может, в Киев? А если в Чехов?Мама еще просила купить орехов,Мяса, сметаны и килограмм фасоли.

Месяц, другой — и вечер начнется в восемь.Кофе и "Dunhill", сон, как обычно, в минус.Хватит рыдать, никто никого не бросил —Это усталость. Или дурная осень.Или… короче, слезы — не самый цимес,

Да и "Мартини" — слишком хреновый ластик.Кончена жизнь? Подруга, да ты в ударе!Выбрось таблетки, побереги запястья.Блеклые астры пахнут прошедшим счастьем…Высохнут — и начинай собирать гербарий.

Вангоговое

И кто тебя придумал, такую рыжую, растрёпанную, тонкую, как тетрадь, что хочется дышать не Москвой — Парижами, и с Эйфелевой башни на всех чихать, и, обжигаясь крепами и багетами, глотать "Камю" на улице из горла — вангогово, матиссово, лафайетово захлёбываться городом фиолетовым и парками, раздетыми догола?

И кто тебе позволил вот так топорщиться, высовываясь сразу за все края? У ангелов — гляди — трафареты крошатся, стандартные шаблоны к чертям сбоят. Они бы сняли стружку небесным рашпилем по свыше узаконенным чертежам, но ты уже не помнишь себя вчерашнюю, целуешься с химерой (совсем не страшная!) и даже не пытаешься убежать — пускай ещё попробуют удержать.

Нам кто-то подмешал ледяную ветреность в коктейль из переулков, людей, мостов, когда полмира дразнит своей неспетостью, а мне и на тебя не хватает слов, когда любить — смешнее, чем быть серьёзными, когда идти — глупее, чем прыгать с крыш. Ты гладишь мне ладонь не губами — вёснами, такими же лохматыми и морозными, как этот ноябрёвый дурной Париж.

Подарок

Я боюсь, что мое исступленное желание одиночестваоднажды сбудется.Например, Санта-Клаус решит,что я весь год была хорошей девочкой,и захочет сделать мне подарок:красивый, завернутый в серебристую бумагу,а если потрясти, то раздастся звонфарфоровых китайских колокольчиков.Я не знаю, как они звенят, но этот звукни с чем не перепутаешь.Он такой же ненастоящий, как игрушечный ангелна макушке елки.Пожалуй, в таком виде одиночество меня устроит.Я буду любоваться на него, аккуратно стиратьс упаковки пыль, хвастаться друзьями никогда-никогда не развяжу ленточку.Вдруг одиночество, лежащее внутри, окажетсяслишком большим для меня одной?

Примечания

1

лейтраот (ивр.) — до свидания